Главная » Файлы » Фан-фики » Фан-фики R, NC-17

Девушки сидели на широкой кровати, забравшись на нее с ногами и укутавшись теплым фланелевым одеялом, достаточно широким, чтобы укрыть их обеих, несмотря на то, что они были на разных краях кровати. Добродушная пожилая женщина, мать Элион, поставила на стол перед ними две чашки с дымящейся жидкостью, распространяющей густой аромат каких-то растений по всей комнате. Корнелия взяла глиняный сосуд в руки, согревая ладони о теплую поверхность и с удовольствием вдыхая необычный аромат. Она сделала несколько глотков. Нельзя сказать, чтобы жидкость была вкусной, но уже с первых капель она наполнила тело странной легкостью. Насморк поутих, и Корнелия поняла, что действительно чувствует себя лучше.

— Напиток и правда просто чудесный, миссис Браун, — сказала она, обращаясь к пожилой женщине, заглянувшей в комнату, чтобы забрать пустую посуду. — Из чего он сварен?

Женщина загадочно улыбнулась.

— Это очень старый рецепт, — проговорила она и закрыла за собой дверь.

— Тебе лучше? — спросила Элион, еще больше кутаясь в теплое одеяло.

— Гораздо, — Корнелия постаралась улыбнуться как можно более искренне, глядя прямо в чистые глаза заботливой девушке.

Элион смущенно опустила глаза, а на ее щеках заалел еле видный румянец. Она прекрасно знала, что значит этот взгляд ее высокой красивой подруги. Именно он был ее самым сильным оружием против всех парней, от которых у нее и так, впрочем, не было отбоя в школе. Достаточно было одного такого взгляда, и любой мальчик был готов сделать практически все, что угодно, для светловолосой красавицы, обратившей на него внимание.

«Но почему она так смотрит на меня?» — подумала Элион.

— Мне очень хорошо с тобой, — сказала Корнелия очень тихо, едва слышно, не отводя чарующих голубых глаз от своей маленькой собеседницы.

Элион покраснела еще больше, не зная как реагировать на такие слова. Она опустила взгляд, надеясь, что неловкая ситуация просто пройдет сама собой, и вдруг почувствовала, что к ней прижимается что-то мягкое и теплое. Корнелия пробралась сквозь складки фланелевого одеяла и осторожно обняла свою подругу, прижимая ее голову к своей груди.

— Давай посидим так чуть-чуть… — прошептала она на ухо замершей от удивления Элион, аккуратно убрав в сторону ее косу.

Дыхание маленькой девушки перехватило, а тело забила мелкая дрожь, когда она вдохнула такой знакомый аромат Корнелии, когда прижалась щекой к ее мягкой и упругой груди и ощутила такое неожиданно родное тепло ее тела. Одна рука Корнелии обняла ее за плечи, крепко прижимая к себе, а вторая бережно гладила по волосам, и эти движения были настолько нежными и осторожными, что казалось, будто длинноволосая девушка держит в руках самое бесценное из всех сокровище этого мира.

Они просто молчали, и Корнелия почувствовала, как ее подруга медленно расслабляется в ее объятиях. Она аккуратно прижалась щекой к маленькой светлой головке и закрыла глаза. Ей вдруг стало так хорошо и спокойно, и ей было страшно шевельнуться или издать самый малейший звук, словно вибрация воздуха могла разбить вдребезги это хрупкое ощущение. Ей просто хотелось, чтобы ощущение спокойствия, которое она уже успела забыть, не покидало ее как можно дольше.

— Корни… — несмело, очень тихо произнесла Элион. Ее голос дрожал, и эта искренняя невинная дрожь заставила сердце ее высокой подруги замереть.

— Шшш… — так же тихо ответила Корнелия и коснулась губ Элион указательным пальцем.

Глаза маленькой девушки блестели в мягком свете настольной лампы, стоявшей на столе в другом конце комнаты. Вечерние сумерки милосердно окутали их ненавязчивым полумраком, оставив наедине друг с другом и своими мыслями, создавая ощущение, что время застыло на месте, что спокойствие никогда не кончится и девушки будут бесконечно чувствовать тепло тел друг друга. Безмятежное спокойствие вдруг сменилось безмерной усталостью, и глаза Корнелии закрылись, позволяя ей провалиться в глубокий и спокойный сон…

На следующий день была суббота, и Корнелия проснулась в свой большой кровати уже после обеда. Мама, которая обычно будила ее гораздо раньше, на этот раз дала дочери отоспаться. В своей короткой голубой ночной рубашке, только на самом необходимом уровне прикрывающей бедра, девушка подошла к широкому окну и распахнула шторы, попутно захватив с комода расческу, без которой не начиналось ни одно утро. Она проснулась в хорошем настроении, словно все еще находилась в доме Элион, из которого она ушла уже после полуночи, когда в дом Браунов позвонили обезумившие от волнения родители. Они проспали, обнявшись, все это время, а Элион, как меленький беззащитный котенок, свернулась калачиком, положив голову на ноги Корнелии, и та не могла не залюбоваться этой картиной, когда проснулась от тревожного шепота миссис Браун у кровати. Она тихо вышла из дома на темную улицу, оставив маленького ангелочка на кровати, подложив под светлую голову подушку и поправив одеяло. Корнелия улыбалась солнечному дню за окном, вспоминая ощущение тепла и беззаботности, которое она испытывала, прижимая к себе свою подругу. Неожиданно большое серое облако, пригнанное стремительным осенним ветром, закрыло солнце, и на улице внезапно стало мрачно и холодно. На лицо Корнелии Хейл упала тень, и она же закралась в ее мысли. Гордая величественная осанка осела, и жизнерадостная улыбка сменилась мрачным, тяжелым выражением. Воспоминания и пронзительно беспощадные мысли о ее цели заставили ее вернуться в мир суровой реальности. Тяжело вздохнув, она развернулась спиной к окну и подошла к тумбочке, на которой стоял телефон. Длинные гудки и знакомый доброжелательный голос миссис Браун… Минута ожидания, и Корнелия услышала ее жизнерадостный голос.

— Привет, малышка… — сказала она, собирая волю в кулак и делая свой голос спокойным и искренним.

В ответ было радостное щебетание о том, как вчера было здорово, о том, что она не поняла, как заснула и как пропустила уход Корнелии. Настолько жизнерадостный и веселый голос резким контрастом ударил по сердцу Корнелии, в которое вернулись пустота и безысходность, вызвав приступ почти физической боли в нем.

— Да… было здорово! — она попыталась сказать это как можно веселее. — А простуда совсем прошла, передай миссис Браун мою благодарность. Слушай…

В горле Корнелии внезапно пересохло, и она прокашлялась и сглотнула, чтобы вернуть себе голос.

— Давай сходим завтра на аттракционы? Мы так давно не гуляли вместе! — Девушка замолчала в ожидании ответа.

— Конечно, Корни! — прозвучал восторженный звонкий голос. — С удовольствием!

«Решено…» — подумала Корнелия, положив трубку. Она не представляла, что ей делать дальше, все больше и больше действуя на автомате и ориентируясь на призрачную цель, которая с каждым днем, казалось, была все дальше и дальше.

Площадка на окраине Хиттерфилда, где располагались аттракционы как всегда в воскресенье была заполнена народом. Сюда приходили все от мала до велика. Можно было встретить как совсем маленьких детей, для которых существовала отдельная группа аттракционов, так и школьников, бизнесменов, пожилых людей, которые сами никогда не катались на аттракционах, но обожали занять все скамейки в парке на окраине площадки и обсудить все, что произошло за неделю.

Корнелия, одевшая сегодня свои любимые темные джинсы и любимую короткую куртку белого цвета (хотя Элион утверждала, что любимая одежда у нее меняется каждую неделю), ждала свою подругу, стоя у входа в парк, как они и договаривались. Погода была промозглой, и шерстяная шапка весьма условно защищала от пронизывающего ветра. Высокая девушка боролась с дрожью во всем теле, но эта дрожь не была вызвана холодной погодой. Сама не понимая почему, она тряслась как осиновый лист, словно перед первым свиданием, хотя привыкла вызывать такие эмоции сама, используя свои безотказные приемы вроде томного взгляда или искренней кокетливой улыбки. Мысль о том, что она сейчас увидит Элион, поднимала в душе какую-то странную надежду. Надежду на то, что эти светлые глаза и солнечная улыбка смогут разогнать ее тревогу и неуверенность, избавить от мучительных внутренних терзаний. О Боже, поскорее бы она пришла!

Задумавшись, Корнелия буквально подпрыгнула на месте, когда ее талию сзади обхватили две тонкие, но очень цепкие руки.

— Ага! Попалась! — радостно засмеялся знакомый звонкий голос.

Перед ней появилась маленькая фигурка в светлом пальто и смешной сиреневой шапке с вышитым слоном. Волосы под шапкой были распущены и красиво падали на плечи, они были чуть светлее, чем у Корнелии, и та поняла, что до этого ни разу не видела их распущенными, и что они, оказывается, очень красивы. Ей внезапно захотелось, чтобы подруга сняла шапку, но она, конечно, промолчала.

Как Корнелия и ожидала, не прошло и десяти минут, как вся тревога непонятно каким образом куда-то улетучилась. Они весело болтали о самых разных глупостях, школе, подругах, Корнелия даже не запомнила, о чем еще. Все было как-то просто и легко, что было резким контрастом ее обычному депрессивному состоянию в последнее время, когда все казалось настолько сложным, что даже самые просвещенные мудрецы этого мира развели бы руками и покачали бы своими седыми головами. Она как будто окуналась в водоем тепла и света, когда ее маленькая подруга оказывалась рядом, и словно проваливалась обратно в бездну безысходности, когда они расставались. Что же произошло? Она никогда не чувствовала ничего подобного, хотя они с ее лучшей подругой знакомы уже не один год. Но думать об этом совсем не хотелось, особенно слыша простой и веселый смех во время катания на аттракционах, искренний и милый крик тоннеле страха.

— Давай прокатимся на чертовом колесе, — предложила Корнелия, когда они вышли с очередного аттракциона.

Элион с тревогой посмотрела на высокую конструкцию, возвышающуюся на много метров над землей.

— Я боюсь высоты, — несмело сказала она.

Сама не понимая почему, Корнелия обнаружила себя улыбающейся во весь рот.

— Не бойся, трусишка. Я буду рядом.

Элион неуверенно посмотрела на свою подругу, но потом улыбнулась и тихо сказала:

— Хорошо…

Молча, они пошли в направлении огромного металлического сооружения, находившегося в самом дальнем конце парка.

— Приятного путешествия! — сказал смотритель аттракциона, захлопнув за ними дверцу небольшой металлической кабинки.

Кабинка была оборудована двумя сидениями, расположенными друг напротив друга, и окнами со всех сторон для лучшего обзора. Несмотря на то, что сидеть друг напротив друга было бы удобнее, Элион выбрала место рядом с Корнелией, опасливо прижимаясь к своей подруге, когда кабинка начала подъем.

— Я первый раз на чертовом колесе, — произнесла Элион, когда их кабинка поравнялась с верхушками деревьев, — раньше мне всегда было страшно.

— Я уверена, тебе понравится, — сказала Корнелия, двигаясь ближе к своей дрожащей подруге.

Кабинка, тем временем, поднималась все выше и выше, открывая им великолепный вид на их родной город. Две половины города, отсеченные друг от друга широкой полосой реки, пылали огнем осеннего красно-желтого пожара, утопая в кленовых и дубовых листьях. Все знакомые с детства места были видны как на ладони и казались такими маленькими и необычными, никогда раньше не видимые с этой точки.

Глаза Элион расширились от восхищения — она, казалось, вообще позабыла о страхе, мучавшем ее всего секунду назад.

— Корни, посмотри! — восхищенно обратилась она к подруге, от чего та онемела и не могла вымолвить ни слова. В этот осенний и промозглый день рядом с ней на жесткой скамейке в металлической кабинке сидело маленькое солнышко, светившее так ярко, что хотелось прищурить глаза.

Корнелия не понимала, что происходит, сердце готово было выпрыгнуть из груди, весь остальной мир будто смазался и стал нереальным, остался только радостный смех маленькой девушки в смешной фиолетовый шапке, весело указывающей пальцем то туда, то сюда, называя знакомые места. В голове оглушительной барабанной дробью стучал пульс…

— Элион…- прошептала Корнелия, не отрывая глаз от подруги, отчего та вдруг очнулась от восхищенного щебетания и удивленно ответила на взгляд.

— Корни?..

Корнелия подвинулась еще ближе, не отрывая голубых глаз от маленького удивленного личика, и подняла руку, чтобы озябшей ладонью прикоснуться к нежной коже ее щеки. Элион вздрогнула от неожиданности, но не двинулась с места, когда Корнелия приблизила свои губы к ее лицу.

— Кор… — слова утонули в несмелом прикосновении губ к губам.

Корнелии казалось, что прямо посреди холода и безжизненности она окунулась в полную нежности, теплую, ласковую реку. Не осознавая своих действий, не желая отпускать это ощущение, она придвинулась еще ближе, свободной рукой крепко обняв стройную фигуру подруги за талию и еще больше отдавшись поцелую. Несмелая попытка — и язык коснулся языка, сердце в очередной раз замерло и, пропустив несколько ударов, продолжило биться в бешенном окрыленном темпе.

Казалось, прошла целая вечность, когда они смогли разомкнуть губы и посмотреть друг другу в глаза. Кабинка была уже почти у самой земли, и Корнелии пришлось неуверенно встать, потянув за собой подругу, которая, видимо, и вовсе потеряла способность передвигаться самостоятельно.

Они шли, крепко прижавшись друг у другу, как будто для каждой из них шедшая рядом девушка была единственным источником тепла во всей вселенной. Расставание у дверей двухэтажного дома Браунов было похоже на прощание обычных лучших подруг, но они обе знали, что это уже не так. Не требовалось никаких признаний, их губы все сказали и без этого, и Корнелия была невероятно рада этому.

***

Высокая, длинноволосая девушка в темных джинсах и короткой белой курточке шла вдоль большого серого забора, обняв себя двумя руками. «Почему я это сделала сейчас?» — думала она, смотря куда-то в пространство, чисто машинально передвигая ноги. — «Еще слишком рано… Почему я это сделала? О чем я думала? Почему… Почему?!» Скупые слезы блеснули у красивых голубых глаз.

Она не помнила, как пришла домой, скинула промокшую одежду и, игнорировав мамино сообщение о том, что ужин готов, поднялась в свою комнату, чтобы свернутся калачиком на неудобной постели и дать волю слезам. Впервые за все время с момента ее решения вернуть себе силу во чтобы то ни стало, слезы прорвались наружу горячей рекой, заливая лицо и подушку. Почему это так тяжело? Все казалось таким простым и таким правильным! Одиночество и жалость к себе, воспоминания о нежном тепле губ, светлых глазах и искреннем смехе сменяли друг друга, заставляя все больше горячей влаги литься из и без того уже красных глаз. Когда слезы, наконец, иссякли, Корнелия отбросила одеяло, после плача как всегда стало жарко, и перевернулась на спину, безучастным взглядом смотря в потолок.

— Я больше не могу… — прошептала она в тишине темной комнаты.

«Все нужно закончить как можно скорее», — подумала она. — «Я пойду к ней, скажу, что я просто игралась, и что она для меня ничего не значит. Этот чертов демон получит, что хочет, а я верну свою силу, и все будет как раньше. Все будет хорошо и спокойно…» Пытаясь сконцентрироваться на том, что она должна сделать, она закрылась щитом отрешенности от мук совести и всех мыслей которые роем диких разъяренных ос вились в ее сознании.

— Неужели ты думаешь, что этого достаточно? — послышался тихий ледяной голос откуда-то из другого конца комнаты.

Корнелия вздрогнула, рассеянный взгляд мгновенно сфокусировался. Она резко села, машинально отодвигаясь к стенке, чтобы иметь в поле зрения всю комнату. Говорящего трудно было не заметить и тяжело было не узнать. В дальнем углу комнаты, у самого окна, в тусклом лунном свете, льющемся через занавески, синим цветом блестели такие знакомые чешуйки.

— Зачем же так бояться? — иронично усмехнулся демон. — Или ты уже забыла о моем существовании?

— Чего ты хочешь?! — злобно прокричала Корнелия, у нее, наконец, появился объект, на котором можно выместить всю свою злость на себя, свои неуверенность и страх.

— Наша договоренность, бывшая стражница. Ты ведь помнишь о ней? — его голос внезапно стал серьезным, демон настолько искусно играл интонациями, что от одного его слова в душе селился леденящий ужас. — Мне показалось, что ты решила закончить свое маленькое любовное приключение слишком рано?

Корнелия в страхе прижалась к стене, обнимая подушку. Вся злость куда-то улетучилась, подавленная ледяными интонациями самоуверенного демона.

— Разве этого недостаточно? — почти плача произнесла она. — Я видела ее глаза. Она любит меня, я же знаю!

— Пф, — фыркнул мужчина. — И это ты называешь «любовью»? Это даже не детская увлеченность! Она забудет тебя через две недели!

Внезапно — Корнелия не успела даже моргнуть, — демон оказался у самой кровати и, опершись руками на матрас, приблизил свое лицо к запуганной девушке.

— Так не пойдет, — прошептал он, и его слова лились в сердце девушки потусторонним холодом. — Ты должна дойти до конца. Никаких детских игр. Ты понимаешь, о чем я говорю.

Глаза Корнелии расширились от ужаса, она не поверила своим ушам. Он что, серьезно?! Отвращение и негодование на мгновение вытеснили весь страх и трепет, внушаемые демоном. Она не могла поверить, что правда слышит это, и что демон требует от нее такого, в ее душе поднялось нечто праведное и светлое, что-то святое, к чему не имеет права прикасаться никакая лапа таких отвратительных существ, как этот демон.

— Пошел ты к черту! — закричала Корнелия вне себя от ярости. — Я не буду этого делать! Я выполнила, что ты хотел! Возвращай мне мою силу, поганая лягушка!

Голубые, покрасневшие от слез глаза пылали яростью, спутанные волосы упали на лицо, а маленькие ладошки сжались в кулачки. В ответ глаза демона сверкнули яростью, его рука, до предплечья покрытая металлическими иссиня-чёрными чешуйками, взлетела вверх и мгновенно оказалась у горла. Ледяные пальцы сжались, и Корнелия вскрикнула от пронзительной боли, а когда хватка усилилась, девушке стало не хватать воздуха. Она схватилась обеими руками за предплечье демона, режась об острые чешуйки, но ее силы не хватало даже на то, чтобы хотя бы на сантиметр сдвинуть его.

— Слушай меня, чертова девчонка, — прошипел демон сквозь зубы неестественно вибрирующим от ярости голосом, — ты закончишь то, что начала! Ты заключила контракт, и ты должна его выполнить!

Перед глазами Корнелии поплыли цветные пятна, все вокруг потемнело еще больше, а тело онемело и отказывалось подчиняться, отчаянно требуя кислорода. Инстинкт самосохранения глазами, полными ужаса, смотрел откуда-то из глубин души на свою хозяйку, требуя от неё любых действий, чтобы прекратить этот кошмар…

— Если же ты этого не сделаешь… Сторона, не выполнившая свою часть контракта, — он наклонился к самому ее уху, леденя кожу холодным дыханием, — платит за это своей жизнью.

Он отпустил горло Корнелии, отодвигаясь прочь и отходя на несколько шагов. Та закашлялась и упала на кровать, жадно глотая воздух ртом.

— Не медли, — всё ещё резко произнес демон. — Я уже устал ждать.

Потом комната наполнилась звучащей тишиной — демон бесследно исчез. На кровати, обняв свои колени одной рукой, а второй держась за ужасно болевшую шею, лежала Корнелия, и ее колотило от ужаса крупной дрожью. Ощущение того, что она находится в нескольких секундах от смерти, навсегда острым лезвием врезалось в ее сознание. Во что же она ввязалась?!

***

Имя *:
Email:
WWW:
Все смайлы
Код *: