Главная » Файлы » Фан-фики » Фан-фики R, NC-17

— Вон! — прошипела она сквозь зубы, яростно глядя на Корнелию. — Вон из моего дома!

Корнелия испуганно посмотрела Вилл, и та чуть толкнула ее, как бы говоря, что той и правда лучше уйти. Светловолосая девушка быстро оделась и покинула дом, оставив мать и дочь наедине. Сьюзан ударила Вилл по лицу. Она не могла поверить в то, что ее дочь оказалась грязной извращенкой… На следующий день она забрала документы из школы Хиттерфилда и собрала вещи. Они переехали в другой город на другом конце страны. Она находила, читала и сжигала все письма, которые Вилл писала своей подруге в ее маленький городок. Она приходила в ярость от сознания того, что в голове ее дочери все еще живет этот ужасный порок. Она хотела самого лучшего для своей дочери, хотела, чтобы та выросла успешным человеком, найдя себе достойную пару. И чем ей отплатила ее дочь? Она стала грязной лесбиянкой!

Сьюзан плакала, ревела, опустившись на дорогой ковер в гостиной. Ангел, белоснежные волосы которого шевелились на несуществующем ветру, стоял, глядя на нее сверху вниз.

— Ты помнишь, что было дальше? — холодно спросил он, но Сьюзан лишь продолжала плакать, утирая слезы ладонью.

Свет. Больница. Палата. Стены обиты мягким материалом. По середине маленькой комнатки стоит небольшая кровать с мягким матрасом, на которой в неестественной позе лежит человек.

— Ты не видела этого, — произнес ангел, — ты не захотела навестить ее хотя бы один раз с того момента когда она попала сюда.

Сьюзан поднялась, утирая слезы, и с тяжёлым предчувствием обошла кровать. Рыжие, очень коротко подстриженные волосы были грязными и спутанными. Карие безжизненные глаза смотрели в одну точку, бледная кожа, уже несколько лет не видевшая солнца, руки, связанные сзади тканью смирительной рубашки.

— Она стала такой, после того, как ты на несколько лет заперла ее дома, боясь, что она сбежит. Ей уже нельзя было помочь, — голос ангела был тихим.

— Почему?.. — Сьюзан подняла тяжелый, полный нечеловеческой тоски взгляд на ангела. — Зачем ты показываешь мне все это?!

Она была на грани истерики, не способная выдержать увиденного.

— Ты умерла, Сьюзан, — холодно, без оттенка эмоций сказал ангел, чуть расправляя огромные крылья, — от рака, через пять лет после того, как Вилл попала сюда, в психиатрическую лечебницу.

— Почему-у-у-у-у?!!!! — кричала Сьюзан пытаясь схватить свою дочь за плечи, но ее руки проходили сквозь неподвижно тело.

— Ты не в аду, Сьюзан, хотя по вашим меркам ты его, несомненно, заслужила. — Ангел отвернулся, поворачиваясь к маленькому, закрытому решеткой окну. — Нет ни ада, ни рая.

Женщина сползла на пол, свернувшись калачиком на холодном полу.

— Хоть твое тело уже мертво, твоя душа продолжит жить, возродившись в другом теле, — он поднял руку, и палата исчезла, уступив место яркому сиянию, которое они видели в самом начале. — Но каждая душа приходит в этот мир, чтобы чему-то научиться. Та боль, которую ты причинила своей дочери, будет навсегда жить в твоей душе, оставаясь бесценным опытом на ее просторах. Я — ангел искупления — должен был указать твоей душе на ее ошибки, чтобы в тот момент, когда в будущих жизнях она захочет повторить их, внутри нее возникло глухое тревожное ощущение, ты ведь знаешь, о чем я говорю? Любой человек время от времени чувствует, что сердце говорит ему «ты поступаешь неверно» и отзывается странной болью. Эту боль ты чувствуешь сейчас.

Ангел подошел к Сьюзан, все еще лежавшей на земле, и сильными руками поднял ее на ноги. Он обхватил ладонями ее лицо и заставил женщину посмотреть себе в глаза.

— Твоя мать лишила тебя счастья лишь потому, что считала, что сын водителя автобуса не может дать тебе его.

Он отпустил мягкое тело, но Сьюзан не упала, неуверенно сохраняя равновесие.

— Ты лишила свою дочь счастья, считая, что любовь девушки к девушке — это болезнь. Но это не так.

Он отошел на несколько шагов, расправляя великолепные крылья.

— Любовь не может быть болезнью. Потому что только любовь способна дать душе крылья.

Он вновь подошел к Сьюзан и, наклонившись к самому ее уху, прошептал:

— Мы не в праве ломать чужие крылья… — с этими словами он медленно поднял руку и коснулся пальцами плеча женщины.

Свет вспыхнул яркой вспышкой… и превратился в нескончаемую, ровную бесконечность.

Конец.